Юнг, кажется писал о том, что нужны школы для сорокалетних — слишком много людей оказываются совершенно не готовы к мысли о том, что всё только начинается.
Всё, что нажито непосильным трудом оказывается тем самым ярмом, про которое, конечно, хоть раз да предупреждали каждого. Но да ведь как водится — всё это будто не про меня любимого,
В сущности -то только после тридцати лет и начинает слышаться требование развития.
Всё, что случалось с человеком в деcять, в двадцать, в двадцать пять — семь — воспоминания прошлых опытов пребывания в разнообразных и когда-то любимых нами телах.
В любимых когда-то родинах. одеждах, привычках, шкурах, должностях, семьях.
Всё не прошло зря, всё оставило свой отпечаток в нас нововоплощённых, да так, что лет тридцать как раз и ушло на какую-то сортировку-осознание прошлого опыта. И это не просто воспоминание, это интеграция прошлых ролей — работа тоже важная, но — более подготовительная для грядущей жизни, для задач узнавания нового.
И. вот, какой парадокс — только бы человеку начать развиваться с этим хозяйством своих субличностей, как он вдруг решает прямо обратное — пора, дескать, «остепениться» да пожинать какие-то ПЛОДЫ.
В «плодах» как правило числятся блестящие машинки, шуршащие шмотки, фотки из Египта и Парижу, чадо школьного возраста, хорошо если — сохранённая в беге за плодами семья, да недостроенный фундамент под планируемый особнячок где-то на сороковом километре от города. И десяточек кило лишнего живого весу любимого тельца.
Наверняка я что-то позабыл, так много этих дивных «плодов».
И хотелось бы об этом без иронии. Да только слишком получается горькая тогда картина повсеместного почти засыпания к этим самым сороковым рубежам.
Эти признаки бронзовения особо заметны в лицах мужеского полу, особенно на тех, чья многолетняя гонка за плодами, как они и алкали -увенчалась победой над вожделенным (!!!).
Уж лучше бы вы проиграли всё в своих казино, ребята, промотали бы в своих упоительных запоях, растранжирили или потеряли бы казённые деньги — быть может тогда сохранился бы пусть и малый, но шанс проснуться.
Некоторые, начиная не замечать даже, а предощущать скорее надвигающуюся то ли тоску от бестолковости этого бега, то ли страх от уже замечаемой вдали финишной ленточки — эти некоторые совершают не очень осмысленные, но всё же движения к новым смыслам.
Это — искатели убежищ от пустоты.
Они готовы согласится на любой смысл всей этой круговерти. Они ищут утешений и покоя.
При этом качество убежища может быть разным — от взыгавшего вдруг известного межребеного беса — такие «влюбляются как в семнадцать лет» в первый подходящий объект (ы) / Этот маневр позволит им лет ещё пятнадцать-двадцать наполнять себя «любовями» и «не стареть»— вот ведь как всё возвышенно, да…
Другие — потянулись на колокольный звон, столь же прогнозируемо уверовали, потом ходили вокруг да около с полгодика, боялись батюшек, да завидовали. да потом таки решились и «исповедовались да причастились!»
И тут уж действительно — настоящее «ура», потому, как в восторге от собственной богоизбранности этот «ограниченный контингент» надёжно захрапел за церковной оградой.
Впрочем, спящих за оградою искусств ещё больше — тут уж целые дивизии «настоящих художников».
Этот сон — особо крепок — потому. что создаёт иллюзию бодрствования. Человек не просто спит — он спит в сне о том, как он проснулся. Разбуди такого…
Разбуди такого, когда и сам, погружён в дрёму. А краткие пробуждения из оной пронзительны настолько, что становится понятным тот страх, то неловкое бегство большинства из нас от ситуаций где смысл(ы) бытия вдруг может нагнать нас.
Важно ведь не доводить ситуацию до «невозможно не заметить». И потому люди бегут «по важным делам» куда-то туда, где ничто и никто не потревожит их. По крайней мере им так кажется.
Все эти сюжеты «для тех кому за тридцать» уже начинают очерчиваться год за годом, столь жёстким карандашом обособленности и заматерелости, что остаётся только удивляться тому, как быстро всё это омертвение случается с человеками. И остаётся только надеяться на то, что «жизнь как всегда найдёт выход» и человеку ещё рано-таки расставаться с обжитым своим тельцем.
И тут уж самое время уповать на То и на Тех, кто умнее нас, потому что отсюда, с земли шансов для пробуждения многих уже почти и не видно. Меж тем, Северный Лунный узел ещё только начинает звать человека, указывая на те пустые чаши, которые и жаждут наполнения оытом. И это тогда, когда всё ещё только начинается— то на самом деле.
Tags: автоматизм, лунные узлы, межличностные отношения, осознанность, четвёртый путь
