Записи (2)

Записи. Часть вторая.

Над миром, обречённым на бесчисленное множество повторов вновь и вновь возрождающихся Сущностей, где-то в ограде лунной орбиты, завис кокон готовых ответов.
Он полностью окутывает планету и в известной степени он — вездесущ и всёзнающ.
Его зовут то ноосферой, то планом архетипов, то мороком и матрицей… Ах — ещё названия красивые — Хроники Акаши, к примеру — он известен под разными именами.
Он — скорлупа нашего падшего тринадцатого эона.

В нём записаны наши истории, суть которых одна — никто из нас не должен покинуть этот эон. Эта печальная ситуация, поскольку никакая обычная смерть не даёт освобождения — ведь наши вечные Сущности — там же — под покровом, под куполом сберегаются до срока…

Сущность не способна, но, вот Личность в какой- нибудь из неизчисленных жизней может нащупать план побега, прихватив с собой и Сущность и всю вереницу и племя воплощённых ею…

Ведь кто знает из воплощённых — сколь много нас обособленно телесных, ликов одной Сущности одновременно пребывает тут ?

Односущностные наши братия и сестры — столь же вероятностны, как и близнецы.
Истинные близнецы, кстати сказать — яркий пример односущностных. Но могут быть и иные варианты — возможно, с каким-то из воплощённых вариантов своей же Сущности мы говорили сегодня по телефону. Кто знает с кем?

Озарённые же знанием о своём единстве с иными ипостасями Сущности своей, иначе видят родовое древо.
И плоды дерева — живущие в тварном мире,
семена — томимые вопросами,
корни — уже незримые, ушедшие за эон.
Древо перевёрнуто.

Кто поставил барьер за который никак?
Кто нам путь указал в повторении снов?
Что за стражи судеб держат нас под колпаком?
Касание к ним — часто смертельно.
Дано лишь Свободным, иносказательно ясно — Желанным.

Иные — спят.
Нежеланный не проснётся.
Нежданный не спросит.

Ибо, искание нежеланных — в жажде чистого притяжения к другому.
Нежеланные и нежданные всю жизнь свою положат на поиск любящего. Дабы уснуть успокоенным, защищённым, любимым.
Накормленным грудью, омытым молоком. Напетым песнями, укутанным в мягкое…

Природа не отторгала его, но до поры он полагает себя одиноким, а потому его пристанище в тёплой норе, в согретой костром пещере, в надёжной собаке на границе освещённой кострами.

Иногда бытие тут оказывается весьма щедрым на такие подарки, лишь время отмеряно скупо — всё равно уйдёт, смешавшись с дымом очага, на котором ещё вчера готовили ему молодого барашка.

Любимый ещё и не рожденным, будет пробуждён хотя бы раз. Он уже не ищет мягких касаний пушистых крыл мощных грифонов.
Он едва ли ценит сказку, поскольку нет ничего кроме сказок.
И потому после третьего пробуждения Желанный видит, как нет более ни печали, ни зла…

Итак, иные приходят дабы остаться, иные — дабы уйти.
Свободные же уже знают, что далеко не уйдёшь.

Игры в скорлупе ноосфесы, каменная крепость ореха, упругость мяча, гладкость хрустальной брони — ни живым, ни мёртвым, ни горячим, ни холодным — пока ты есть, ты не уйдёшь отсюда.

Таковы условия воплощений.

И потому многие плачут. Когда только приходит весть о новом погружении. Внутри Сущностей слёзы горького опыта, изжога повторов, зубная боль бестолковых уроков.

Жизни чаще всего не учат, а просто — ожесточают спящих.
Спящие и хищные, кровавые ракеты с неотчётливыми образами наведения на цели. Многотонная железная бульдозерная машина царапает землю и всякий цветок, что известит её о жизни — она сомнёт и не узнает об этом — её нечем видеть.
И не просите её ни понять, ни простить — не ищите сочувствия и понимания.

Одни так же игарют в прошлое, другие в будущее. Это время.

О нём — вскоре — далее.